Журналисты ИА «Татар-информ» застали мастеров за репетицией с одним из новых участников проекта Салаватом Миннихановым.
А. Х.: Здравствуйте. Рада видеть вас снова!
Ксения и Алексей: Спасибо!
А. Х.: Вы довольны результатами прошлой работы?
Алексей: Честно? Очень довольны. Я бы даже сказал, что получилось даже несколько лучше, чем мы думали.
Ксения: У меня такое же ощущение.
Алексей: Это не значит, что все было гениально, идеально. Но это было лучше, чем мы думали, и в целом нам очень все понравилось. Результаты помимо концерта – это прежде всего то, что мы смогли увидеть телевизионную версию и записанное нами потом в студии. Пока еще это не издано, это пока еще в процессе. Процесс довольно долгий и сложный? как раз год проходит, к началу следующего проекта выйдет предыдущий.
Ксения: Тут же важно понимать, о чем именно мы говорим. Есть какие-то профессиональные вопросы, результат, за который мы несем ответственность, который предполагаем. То есть, мы знаем, как проходит процесс съемки, процесс записи вокальных занятий, репетиций с оркестром. Мы уже примерно понимаем, как это все будет звучать в результате. Но есть же результат, который не зависит от нас – это реакция зрителей на концерте, людей, которые смотрели его по телевизору, которые послушали где-то еще, увидели, услышали, узнали. И эта, для нас непредсказуемая, реакция оказалась той, которую хотелось и на которую мы в какой-то степени не рассчитывали, поскольку было очень много всяких противоречий. Поэтому мне тоже кажется, что все удалось, отзыв это демонстрирует.
А. Х.: Вы можете привести пример, когда артист пришел на проект в одном качестве, а на сцену вышел совершенно другим?
Алексей: Вы знаете, могу сказать. Единственное – мы не будем называть фамилии, потому что работали одинаково со всеми. Одинаково ко всем относились, и к нам относились одинаково тепло. Но я могу только сказать, что многие исполнители, которые были очень сильно стилистически ограничены, загнаны в какие-то рамки, оказались очень гибкими и очень продвинутыми в самом лучшем смысле этого слова. Раскрылись в совершенно других, удивительных для них ипостасях. Это было очень приятно. И главное – это был результат, несомненно.
Ксения: В книжке про Гарри Поттера есть такой герой с волшебной палочкой, который читал заклинания, и в конце надо было сказать: «Шалость удалась». И мне кажется, наша шалость удалась. Для многих исполнителей это действительно было экспериментом века – просто попробовать себя в каком-то новом репертуаре, новом стиле, новом жанре. С каким-то рвением и энтузиазмом они в это втянулись, и в целом – получилось. Кто-то раскрылся на сцене даже ярче, чем в репетиционном процессе, и было приятно наблюдать метаморфозу, как человек скромненький, переживающий вдруг проявил себя как настоящий, полноценный, опытный, яркий артист. Это можно сказать о каждом из участников в той или иной степени.
А. Х.: Алина Шарипжанова – по поводу нее споров не было вообще.
Ксения: У Алины, справедливости ради, татарская аутентичность никуда и не девалась. То есть, у нее стилево, по сути, ничего и не менялось. И, конечно, сам музыкальный материал – это то, что цепляет, задевает за душу и вышибает слезу, вызывает прочие эмоции и чувства. Несомненно, она глубоко погружена в этот репертуар, материал. Она абсолютно точно понимает, для чего она поет, как это должно петься, и мне кажется, это тот самый случай, когда совпало – то есть, когда исполнитель и репертуар сливаются, и тут никаких противоречий.
Алексей: Все-таки она изначально была наиболее опытной артисткой, и поэтому тут просто все совпало. Тут награда нашла героя в этом смысле.
А. Х.:Там еще была песня «Ак калфакнын тагылган чагы» – очень серьезная, трагическая песня. А получила она иное звучание, и многих это сбило с толку.
Алексей: Да, мы помним, что было очень много разговоров. Эта песня не сделалась танцевальной никоим образом. Это было вполне драматическое изложение, на мой взгляд. Скажем, она просто была сделана в ключе, неожиданном для большинства слышащих ее. Но сказать, что она была как-то облегчена – никоим образом, она просто была в другой форме вполне себе драматично изложена.
Ксения: Не обязательно грустная песня, трагическая, должна звучать медленно. То есть, и похоронный марш есть в мажоре. Тут стереотипность: если грустно, значит, надо очень медленно, распевно, значит, нужна обязательно там определенная фактура, определенные инструменты, а вот другие – значит, уже не отсюда. Нет, ничего подобного. И грустить можно под перкуссионные ритмы, и радоваться можно под какую-то спокойную, чуть ли не лирическую тему. То есть, это не взаимоисключающие вещи.
Алексей: И потом, задача, которую ставили перед собой, – уйти от банальности. А иначе какой смысл затевать такую масштабную вещь?
Ксения: Тем более, что никто не пытался «улегкомыслить» песню. Она решена была не более легкомысленно, а по-другому. И мы к ней относились в процессе репетиций так, потому что нам тоже рассказывали, как это важно, о чем это и к чему это. И мы искренне проникались и делали все с артистами и оркестром, чтобы это ощущение приобреталось.
Алексей: Мы в процессе работы в том году слышали критику, что приехали люди из Москвы, которые вообще не понимают татарской культуры. Мол, что они вообще здесь делают. Я хочу сказать, что это совершенно несправедливая критика, потому что в каждом произведении, которое мы здесь каким-то образом аранжировали, есть и стихотворная, и музыкальная составляющая, и ладовая, и что хотите. И это имелось в виду. И если что-то было сделано радикально, значит, это было сделано сознательно.
А. Х.: Что такое «татарский мон», на ваш взгляд?
Алексей: Знаете, я в свое время играл в футбол, спрашивают, что такое «спартаковский дух». Это из той же серии.
Ксения: Мне просто кажется, что общечеловеческие ценности не меняются из-за языка, на котором люди говорят, из-за национальности и религиозной составляющей. Любовь – она на все времена. Надежда, дружба, семья, любовь к родине, к земле, к человеку. Это же везде, как бы ни называлось – «мон», «дух». Не важно, как это называется, главное – суть, ядро. А это неизменно.
Алексей: Либо есть совесть у человека, либо нет. Какая разница, кто ты.
А. Х.: Когда вы начали в этом году работу над проектом?
Алексей: Мы начали работать сразу после того, как закончился тот сезон. У нас было очень много работы: нам нужно было записать на студии все, что мы делали в том году, и мы практически сразу начали это делать. Это дело непростое, потому что это не компьютерная работа, а живая, студийная, с оркестром. Оркестр записать, потом всех вокалистов. Писали часть вокала здесь, в Казани, часть вокала – в Москве. Потом все это делалось, обрабатывалось, потом этап сведения и мастеринга – очень важная часть процесса. Сейчас это вообще делается за пределами родины самыми лучшими людьми, которые имеют все самые лучшие регалии мировые. То есть, это очень серьезные работа, очень длительная. Параллельно у нас есть генеральный продюсер, который думает о том, какие взять произведения новые. Там тоже все подбиралось в течении всего времени. Потом сложился репертуар для нового проекта, тут же начались вокальные репетиции и так далее. Это непрерывный процесс. Не каждый день мы этим занимаемся, но это постоянно происходит.
Ксения: Это же целый механизм. И там, и здесь с участниками репетируем, разбираем какую-то вещь. Мы или Венера Ахатовна подбираем какой-то репертуар. В это время аранжировщик на другом конце страны уже пишет аранжировку, а оркестр в другом месте уже репетирует. А хореограф уже думает о том, какой будет танец, и все эти шестеренки взаимодействуют.
Алексей: Постепенно, да. И когда общий сбор, делается все, чтобы в самое сжатое время успеть сделать как можно больше. У нас гораздо больше в этом году музыкального материала, чем помещается в формат концерта. И это делается тоже специально – мы стареемся выбрать самое лучшее.
А. Х.: Но на диске будет то же, что и на концерте?
Алексей: Да.
А. Х.: А когда выходит диск?
Алексей: Как только будет сделано так, как нужно по качеству – с нашей точки зрения. Я надеюсь, что к следующему нашему концерту и всей этой феерии диск уже будет готов. Это логично, и так все всегда делают. Не мы придумали подобную систему.
А. Х.: Ксения, вы появились на экране телевизора в проекте «Голос» почти сразу после нашего интервью по первому фестивалю «Ветер перемен». Вы уже знали тогда, что в «Голосе» участвуете?
Ксения: Наши концерты были 6 ноября здесь, в Казани. А мое участие в «Голосе» началось еще летом, в августе. Был отснят первый этап, я уже поняла, что прошла в следующий, а к концу сентября он был снят. То есть, я понимала, что прохожу в третий. И точно так же стало понятно, что я буду совмещать работу на «Голосе» в Москве и здесь в Казани. Поэтому мне приходилось периодически метаться между двумя проектами. Когда занимаешься этим с удовольствием,
не так уж и утомляет.
А. Х.: Алексей, это было трогательно – увидеть, как вы подыгрываете Ксении на проекте «Голос» во время ее выступления.
Алексей: Вообще, знаете, как только мы познакомились, я ей всю жизнь подыгрываю. Она вроде играет, а я подыгрываю. И в жизни тоже так, и дома подыгрываю. Вот сейчас я сижу, она разговаривает, а я ей подыгрываю.
Ксения: Молодец!
А. Х.: Будем считать, что вы говорите правду. Кто из вас более строгий педагог в процессе обучения?
Алексей: Я, конечно. Я и начальство, собственно.
Ксения: У нас современная модель – плохой и хороший полицейский. У нас это работает, причем мы не сговариваемся.
А. Х.: Вы хороший полицейский?
Ксения: Естественно.
Алексей: А я нет. Я очень строгий. Мало того, это же не только здесь. Здесь мы приблизительно одинаковые, добрые и пушистые, белые, приветливые.
Ксения: Если нужно сказать что-то конкретное, не выбирая выражений, это к Алексею. Я после этого начинаю сглаживать углы. Может быть, это женское, может быть, просто в характере.
Алексей: Я потом еще на правах, все-таки, очевидно самого старшего и наиболее опытного артиста, чем все вместе взятые здесь...
Ксения: На самом деле – большая удача, что есть такое.
Алексей: Поэтому я говорю то, что считаю нужным. Основываясь на своем скромном опыте, почти сорокалетним, на сцене.
А. Х.: В этом году в проекте «Ветер перемен» появится иная стилистика, латиноамериканская?
Алексей: Скажем, этого будет больше, чем было в прошлом году. Если вся программа будет латиноамериканская, это будет несколько странновато и, может быть, даже скучно. Все будет разное. Просто, может быть, этого будет немного больше, чем в прошлый раз. Так исторически сложилось. Это не специально было задумано.
А. Х.: Исполнители те же?
Алексей: Исполнители есть и те же, и еще некоторые другие. Например, сегодня вы случайно забрели к нам на огонек и увидели, что есть один из новых исполнителей.
А. Х.: Еще африканская вокалистка будет исполнять татарскую песню?
Ксения: Она не то чтобы африканская, сейчас люди с разным цветом кожи живут в разных странах. Из африканского у нее только цвет кожи, а вообще она итальянка. Но дай Бог, чтобы все сложилось, потому что пока все планируется так, что она должна приехать.
А. Х.: Но вы еще с ней не репетировали?
Алексей: Лично мы пока не репетировали. Это планируется, у нас еще есть время.
Ксения: Вот, в Италию мы пока еще не летали.
Алексей: Если это сложится, конечно, мы сперва будем репетировать, а потом уже будем выпускать. Потому что для нас, если человек принимает участие, это обязательный какой-то процесс совместного понимания, как это будет. Вне зависимости от статуса приглашенного артиста. Я могу сразу сказать, что будут сюрпризы помимо обозначенной вами итальянки и они будут очень приятные. Потому что для меня это будет очень интересное сотрудничество.
А. Х.: Ксения, вы будете на бэк-вокале?
Алексей: Это секрет. Очередной секрет. На бэк-вокале будет точно группа Ксении Коробковой.
А. Х.: Ксения, что вам дало участие в проекте «Голос»?
Ксения: Я не могу сказать, что на меня посыпались деньги и мощные предложения какие-то, что принципиально что-то поменялось, но среди тех людей, которые вспомнили обо мне или узнали обо мне из моего участия в проекте, есть и те люди, знакомством с которыми я очень счастлива. Это, наверное, самое главное. Пусть это не 15 тыс. разноплановых предложений, а, предположим, пять стоящих и значимых. И кто-то увидел, что есть еще и такая певица, и решил пригласить. Вот это происходит. И всегда хорошо иметь эфир на центральном канале.
Алексей: Особо никто иллюзиями-то и не страдал, потому что из проекта «Голос» в наш отечественный центральный шоу-бизнес попадают единицы. Даже скорее эти люди готовились в шоу-бизнесе, и проект «Голос» был для них таким трамплином.
Ксения: «Голос» – не панацея. Можно без «Голоса». Если ты знаешь, какими путями идти, то это можно сделать и без «Голоса». Участвуя в «Голосе», и даже дойдя до полуфинала, и даже выигрывая, ты не гарантируешь…
Алексей: Совсем не гарантируешь. Я бы сказал, прямой связи нет и быть не может
Ксения: То есть, это даже не «Фабрика звезд», которая позиционирует себя как комбинат, производящий новых звезд. Здесь просто вокальное шоу. Зрители посмотрели, сколько талантливых молодых или не очень молодых людей в нашей стране. Оттуда и отсюда приехали, и еще из других стран. Никто не готовит никого в звезды. Это еще одно шоу. Показать людям что-то еще.
А. Х.: А для участника это такая хорошая галочка в портфолио и пиар, видимо?
Ксения: Ну, как минимум, да.
Алексей: Там очень много смешных молодых и даже, кстати, не очень молодых артистов, которые переживают так, как будто вершится их судьба. Мы, когда ходили по этим коридорам и смотрели на многих наших коллег, на молодых и не очень молодых, думали: «Господи, что же ты так волнуешься-то?» Понятно, что когда выходишь и живьем, особенно когда прямой эфир… Это понятно – смотрит из 140 миллионов половина как минимум. Все тебя видят и еще в этот момент сопереживают или не сопереживают – это, конечно, очень волнующе, просто кошмар как. Но думать о том, что решается твоя судьба, по крайней мере, смешно. Сколько победителей этого «Голоса», даже фамилии которых сейчас не вспомнить. При всем уважении к ним.
Ксения: Конечно, это бесценный опыт и опыт высокопрофессиональной работы с людьми.
Алексей: Там отличная компания тех, кто делает звук, тех, кто занимается видео, светом. Почему я еще так уверенно говорю? Это люди, с которыми я прошел большой путь. Я всех их знаю, это все мои знакомые – и звуковики, и телевизионщики, которые это делают. Это профессионалы высочайшего класса, я сейчас говорю совершенно без тени иронии. И потом, если просто картинку посмотреть данного шоу, это супер. С этим соприкоснуться очень интересно и полезно со всех сторон. Огромный сценический опыт.
Оставляйте реакции
Почему это важно?
Нет комментариев-