‒ Вы в Университете талантов занимаетесь не только конкретным наставничеством, но и общей работой психолога?
‒ Нет, пока еще только непосредственным наставничеством. На конкретных мероприятиях Университета Талантов работаю с ребятами. В рамках заданной концепции программы я, конечно, добавляю что-то свое, но оно не выходит за рамки того, что делает Университет талантов.
‒ А участвуете в нескольких проектах?
‒Да. Например, нас есть игры «Атлас новых профессий». Мы выявляем с ребятами, какие профессии актуальны, какие уходят с рынка. Это проходит в интересной игровой форме. Через игры дети понимают лучше. Также есть направление прорывных компетенций, которое как раз основное. Университет талантов развивает у ребят компетенции, необходимые в нашем современном обществе.
‒Это бытовые компетенции?
‒Не совсем бытовые, это так называемые «гибкие» компетенции - командообразование, коммуникативные навыки, ведение проектов, активность, предприимчивость. Те навыки, которые тренируются, без которых в современном обществе невозможно. Ты можешь быть хорошим специалистом, профессионалом, но если ты не можешь взаимодействовать в команде, то ты быстро уволишься, потому что нет взаимодействия, понимания, чего от тебя хотят, почему ты здесь.
‒ А дети-одиночки к вам приходят? Такие, которым проще самим сделать, чем объяснять.
‒ Да. Мы им и объясняем, что один ты в поле не воин. Ты можешь сделать один какой-то единичный проект, а где-то нужно привлекать другие силы, отрасли, организации. А как ты будешь привлекать, если ты не умеешь коммуницировать? Вот эти качества Университет талантов и прокачивает.
‒ Вы рассказывали про детей, которые смогли поменять планировавшийся профессиональный выбор, про родителей, которые просили вас на выбор ребенка повлиять. Насколько часты такие ситуации?
‒ Не редкость. Родители хотят реализовать себя через ребенка, в той профессии, которая востребована на их взгляд. Есть у меня ребенок, который хочет пойти изучать английский язык, и мама просила его отговорить. Но если он станет счастливым преподаватель английского языка, то это лучше, чем, если он будет заниматься тем, что ему неинтересно. А он может стать успешным преподавателем, например, который разработает свою программу, новые методики.
‒ Это говорят стереотипы о том, что учителями становятся только «отбракованные»?
‒ Возможно. Как и везде, в любой области сразу тебе никто не даст баснословных авансов, нужно пройти какой-то путь. Современная молодежь хочет получать все и сразу. Важно, чтобы они проходили все этапы, и тогда уже эти качества, знания и умения у них монетизируются.
‒ Мы все чаще говорим о буллинге, травле. Слишком умных не любят.
‒ Есть момент, что выделяться плохо, но сейчас молодежь более активной становится, им главное найти свое сообщество. И как раз Университет талантов помогает найти свою среду, сообщество, друзей, единомышленников, наставников, которые помогут в решении задач. Наставник это же тоже своего рода психолог. Услышать ребенка, понять его запросы и помочь ему.
‒ Как сама эта концепция менторства понимается вашими коллегами?
‒ У нас в Университете талантов все работают в русле понимания того, что нужно ребенку, и что наставник должен быть не косным не закостенелым, должен меняться с ребенком. Быть наставником – это быть навигатором для ребенка. Руль в его руках, а я показываю, и он может выбирать – подходит, не подходит.
‒ Никто «в пробку» не попадал на такой «дороге»?
‒ Есть и такое. Кто-то выбирает свое предназначение, а потом понимает, что что-то меняется. Мы в игре с ребятами показывали, что их профессия уходит с рынка, она будет меняться. И важно понять, как я могу не потеряться в меняющихся условиях, чтобы быть в тренде.
‒ Какой тип работы наших нынешних детей интересует больше? Интеллектуальный, связанный с интернетом, или реальный?
‒ Уже есть ребята, которые в 10-11 классе зарабатывают и делают проекты. На это обращают внимание работодатели, которые готовы взять этого студента или школьника дальше. И Университет талантов тоже помогает такие возможности находить, чтобы сокращать путь до работодателя. Чтобы они понимали, что есть работодатели, которые готовы взять после института.
‒ Не появлялись ли какие-то дети, которые до высшего образования уже готовы работать, и интересуются сначала работой, а потом образованием?
‒ Я общаюсь с одним ребенком, он в десятом классе, занят в пиар-проектах через соцсети, и уже не только на местечковом уровне работает. Это как раз то случай, когда люди сразу учатся, идут зарабатывать, и в дальнейшем выходят на международные проекты.
‒ Возможно ли в будущем какое-то повышение верхнего возрастного порога людей, в это входящих? Ослабло это представление, что пошел, отучился 5 лет, и дальше работаешь как профессионал, повышая квалификацию. А мы переходим к состоянию постоянного образования. Много появилось площадок для интернет-образования. Есть у Университета талантов такой потенциал развития?
‒ Да, однозначно есть. На его базе мы постоянно повышаем навыки. Надо мной шутят уже: «Ты опять на учебе». Но моя профессия она подразумевает, что мы становимся вечными студентами. Чем она интересна – в ней всегда можно развиваться. Психолог без знаний в сфере IT тоже уже невозможен. Постоянно смотришь – а что еще необходимо? Как в «Алисе» – чтобы стоять на месте, нужно бежать. Если я останавливаюсь – я откатываюсь назад. Нам некогда стоять.
‒ Уже не раз и не два замечаешь, что многим вещам школьники могут сами запросто научить своих учителей, бесконечно пытающихся говорить с ними о том, как правильно вести себя в Интернете.
‒ Конечно. Только обучаешься – и эти знания уже устарели, на два-три шага нужно видеть вперед. Университет талантов как раз помогает просчитывать варианты того, что будет востребовано, чтобы мы были на гребне волны.
‒ В Казани еще один подобный проект трудно назвать. Есть просветительские концепты лекторий «Думай, Казань», есть привозы лекторов, а у вас – именно университет постоянного обучения. Вы взаимодействовали с каким-то подобным проектом по остальной России? Или хотя бы в Татарстане?
‒ По Татарстану мы одни такие. Программа курируется еще же правительством Татарстана. В других регионах я такого проекта тоже не знаю.
‒ Насколько быстро частная инициатива поспевает за такими решениями государства? У нас республика уже лет 10 точно бежит в авангарде такой государственной модернизации. А ведь главный источник модернизации – сами люди. Насколько велик интерес граждан к подобной инициативе?
‒ Как всегда, хочется находиться в зоне комфорта. Привычно, понятно, бежать и узнавать новое никто не хочет. В определенном возрасте человек уже не понимает – зачем, для чего это делать? Пока на вопрос «для чего?» не получен ответ – можно сидеть. А как только ответ появляется – появляются ресурсы, возникает желание двигаться. Кто будет стоять – все равно со временем оказывается на обочине. Хотя конечно какие-то новые моменты они могут быть еще не апробированы, что-то старое надежнее и провереннее. У всего есть плюсы и минусы. Надо смотреть, что перевешивает.
‒ Мы сейчас переходим от образования знаний к образованию навыков?
‒ Да, знания, умения, навыки. Я могу много знать, но если я этого не применяю, тогда я этого не знаю. «Да, мы это проходили, да, мы это знаем». А что же вы этого не делаете? И опять же, педагогика без психологии невозможна. Если только брать психологию, то мы теряем педагогику и наоборот. Важно соединить их.
‒ Это стало необходимо для любого возраста, не только детей. За последнее время стало нормальным обращаться к квалифицированным специалистам – медицинским, психологическим.
‒ Да. Современная молодежь, конечно, еще пугается – наверное, слышит слово «псих» в «психологии». Но если у человека какая-то сложная ситуация, и он «варится» в ней – он не может с ней разобраться. А когда он приходит уже на прием, он о ней разговаривать – он может себя отделить от своей ситуации, посмотреть на нее со стороны, и уже понимает, что с этим сделать.
‒ Эта ситуация – она тоже требует обучения. Человек оказывается в ситуации, когда надо вести себя по-новому, и этому тоже надо обучаться. Через ту же практику осознанности.
‒ Осознанность – это вообще основной момент.
‒ С детьми это тоже как-то действует?
‒ Да. Когда важно – мы с ними рефлексируем. Что-то проделываем – потом смотрим, что и как было сделано. Что было важным, что ценным. Что я сделал хорошо в этой ситуации, что мне необходимо еще улучшить. Нужно постоянное состояние саморефлексии, самоанализа. Как раз важно помочь раскрыть таланты.
‒ А бывает так, чтобы был очевиден какой-то талант ребенка, который ему самому был бы неприятен, неинтересен?
‒ Бывает. Есть склонности к медицине, например, а человек хочет пойти художником. Вроде бы – как, художник? Нам медицинские работники нужны. Но, может быть, лучше пусть человек получит то образование, которое хочет? И сможет реализоваться в этом в дальнейшем. Я – за то, чтобы понимать, чего я хочу. Когда я нахожу свое призвание, я больше сделаю. Психология – мое второе высшее образование. Первое – экономическое, и я понимал, что это не мое. Это не работа, когда ты не получаешь в этом удовольствия.
Нет комментариев-