Дарья Тагировна Мингазетдинова родилась 20 июня 1990 года в Магадане. Ее семья перебралась в Москву в 1993-м. В 2011 году Дарья окончила Высшее театральное училище имени М. С. Щепкина (курс Юрия и Ольги Соломиных), с этого же года служит в Малом театре. Впервые Дарья вышла на прославленную сцену еще студенткой в 2009 году, сыграв отчаянную Маленькую разбойницу в «Снежной королеве» Евгения Шварца. За восемь лет молодая артистка сыграла в Малом театре такие роли, как Анютка («Власть тьмы» Льва Толстого), Нинка («Последний срок» Валентина Распутина), Катерина («Усилия любви...» Уильяма Шекспира), Аня («Дети Ванюшина» Сергея Найденова), Катрин («Восемь любящих женщин» Робера Тома). В кино Дарья начала сниматься с 2012 года. Первый фильм с ее участием – «Околофутбола», где она сыграла роль Таисии, принес ей популярность. Она также снялась в фильме «Все включено-2», сериалах «Дело следователя Никитина», «Любовь нежданная нагрянет», «Клим» (2015), в короткометражке «6.23».
– Вы родились в Магадане, а корни у вас казанские?
– Да. Прадедушка с прабабушкой родились в деревне под Казанью. Потом они очень много кочевали, мой папа с дедушкой. В итоге мы поселились в Магадане. Мой дедушка был шахтер, подрабатывал добычей золотой руды.
– То есть, они не ссыльные татары?
– Нет, мы на заработки туда приехали первоначально, потому что Север славится своими заработками. Но всегда жили очень бедно. Не было какого-то супердостатка. Приходилось тяжелым трудом зарабатывать. Дедушка мой Равиль Шкайхутдинович Мингазетдинов здравствует и поныне, слава Богу, и они с бабушкой Санией Сафиевной живут в Москве, в соседнем с нами подъезде. Мне было три года, когда мы перебрались уже полностью, с вещами. Мы приезжали в Москву наездами, но в конечном итоге переселились в 1993 году. Дедушка строил метро. И та ветка, на которой мы сейчас живем, серая, строилась моим дедушкой. Станция «Петровско-Разумовская». Папа у меня – инженер, он занимается транспортом, а мама – учительница младших классов. У нас очень благородные профессии в семье. Я считаю свою профессию тоже благородной, но не настолько.
– Насколько верно, что вы воспитывались в мусульманской традиции?
– Да, это правда. У нас в семье уже обрусевшие татары. Не ходили никогда в моей семье в парандже. А когда еще я стала заниматься своей профессией, то вообще уже сошла на нет именно культура мусульманская. Но, тем не менее, у меня в семье почитают эту традицию. Папа у меня татарин, а мама русская, родилась на Кубани, в Краснодарском крае.
– То есть, мама лояльно относится к культуре своего мужа?
– Она не просто лояльно относится, она вся ему отдалась в своей жизни, и мы живем по папиным условиям. Маму я считаю святой женщиной. У меня еще есть старший брат, он на девять лет меня старше. Его зовут Равиль. Нас так разделили. Папа выбрал мужское имя, мама выбрала женское. Поэтому я не Дария, как меня здесь называют, а именно Дарья.
– Вы по-татарски говорите?
– В детстве у нас в семье всегда говорили по-татарски. И я могла что-то отвечать даже. Но так, чтобы говорить, – нет. Самые простые слова: «Исэнмесез», «Сау булыгыз». Я помню из детства, когда наш дедушка бабушке надоедал, она ему говорила: «Бар ят!» И я тоже потом тем, кто мне надоедал, говорила: «Бар ят!». Вообще, они стараются соблюдать предписания ислама. Дедушка ходит в мечеть, хоть и не каждый день. Но у нас традиция с детства – если я куда-то уезжаю, например, на гастроли, я захожу к бабушке и дедушке, они читают молитву. Без этого ритуала я не уезжаю. Я очень горжусь тем, что у меня смешанный род, я горжусь, что я татарка. Моя коронная фраза, весь театр ее знает: «Нет лучшего подарочка, чем жена-татарочка». Я даже хотела вчера ее со сцены крикнуть, но побоялась, что меня уволят. Я не ощущаю себя особенной, но гордость испытываю. Да, и кубанскую я чувствую в себе силу и мощь.
– Как вам живется с татарской фамилией в Москве?
– Да, это очень хороший вопрос. Помимо того, что моя фамилия татарская, она еще и длинная, тяжело произносится, ее практически 50 процентов людей не могут выговорить, и мне предложили ее заменить. Я очень долго думала, сомневалась. Пришла к дедушке, и для него это был такой оскорбительный момент. Это его род. Друзьям я разрешаю сокращать фамилию до «Минга», так меня называют друзья и в социальных сетях, чтобы меня проще было найти, проще общаться. И были попытки сократить, чтобы было проще всем. Еще я ходила к Юрию Мефодьевичу Соломину с этим вопросом. Мне в театре говорили чаще всего, что у меня сложная фамилия, что с татарской фамилией в московском театре не задержишься. Он мне сказал, что татары должны гордиться своей фамилией, и если ее как-то сократить или отказаться от нее, то можно потерять себя. В общем, он мне запретил это делать, и благодаря Юрию Мефодьевичу я этого не сделала. Он сказал, что если будешь хорошей актрисой, фамилию будут произносить охотно, а если нет, то будь хоть Петровой, фамилию не запомнит никто. А еще он мне сказал такую фразу: «Твою фамилию трудно с первого раза запомнить, но если запомнишь, то уже не забудешь никогда».
– А когда поступали, возникали вопросы о фамилии, национальности?
– Я решила пойти нестандартным путем – читала русские стихи, пела украинские песни, белорусские, представляла собой фамилию Мингазетдинова, еще и с отчеством Тагировна. И преподавательница одна пошутила: «Что, все татары на белорусском что ли поют?». И после этого мне казалось, что я не поступлю.
– Почему именно актерская профессия?
– С детства у меня эта любовь к сцене, больше ничего, наверное, не умею. В школьном возрасте меня родители отдали в театральную студию, я занималась вокалом, я окончила музыкальную школу, я ходила на массу кружков, и когда подходило время к поступлению, у меня не было других вариантов. Если бы я не поступила, я бы на следующий год не стала поступать в другие вузы. Я считаю, что надо стремиться к своей цели, и я себе ее так с детства поставила и пошла за ней. Я в пять институтов главных московских поступала. В три поступила, но везде на платное. А Соломин мне сказал, что я первый семестр буду учиться на платном, а потом он меня переведет на бюджетное.
– Как вы относитесь к приверженности Малого театра к классической драматургии и режиссуре?
– Мне это нравится. Я прихожу в театр и понимаю, что я такая молодая, амбициозная, мне хочется все попробовать. Но прихожу на современные постановки наших молодых режиссеров раскрученных. И понимаю, что круто, интересно, смотрибельно, но не трогает. А прихожу в Малый театр, и меня трогает, у меня выступают мурашки на коже, тем более что они мне все родные уже. Естественно, у меня были мысли попробовать что-то еще. Но мне хватает. Этой современности мне хватает в кино. А театр именно такой, какой он у меня есть. И я очень люблю моего мастера, считаю его своим вторым отцом. И ни на кого его не променяю.
– Когда приходит в театр молодая красивая актриса, что в коллективе происходит?
– Вы знаете, мы пришли скопом, нас взяли 14 человек с курса. Мы пришли своей маленькой студией. Наш дипломный спектакль «Последний срок» по Распутину взяли в репертуар Малого театра. И нас взяли 14 человек, и к нам относились как к массе. Никто отдельно нас не выделял. Это только сейчас, спустя массу времени, это стало происходить. Практически вся молодежь в спектакле «Молодость Людовика XIV» – это мои однокурсники.
– Вы сразу были примой в группе?
– Нет. У каждого моего сокурсника были свой взлет и свое падение. У меня были моменты, когда мне казалось, что меня могут отчислить. Иногда бывает, что ты пришел, неоперившийся птенец, тебе кажется, что ты очень талантлив, начинаешь все этюды брать на себя, все очень активно делать, тебя хвалят, а потом ты начинаешь в это заигрываться. Так произошло со мной, и я начинала очень сильно плюсовать. Меня за это жутко ругали. Я поняла, на какую стезю мне проще пойти, и уже был не процесс, а показ. И потом я очень долго от этого уходила.
– Как вы начали сниматься в кино?
– С кино, в принципе, наверное, как у всех. В студенчестве, когда уже подходило время к тому, что надо выпускаться, я понимала, что Малый театр – это удача, но хотелось еще чего-то. И я сделала себе портфолио и искала агента. Потому что в Москве без агента уже очень тяжело пробиться в кино. И ходила, раздавала фото – на «Мосфильм», в какие-то агентства, которые пооткрывались в Москве. Меня никуда не брали. Спустя какое-то время совершенно случайно на дипломный спектакль пришел кастинг-директор полного метра «Все включено-2». Параллельно еще я пошла в театр как зритель, и мой друг познакомил меня еще с одним кастинг-директором. И они пригласили меня на пробы примерно в одно и то же время. За неделю я прошла два крупных кастинга, это были первые мои пробы в кино, серьезном, полнометражном. Меня утвердили на оба проекта. И я снималась одновременно в двух полных метрах сразу после института. Я не могла с этим всем разобраться, меня снимали и в Москве, и в Стамбуле, и я туда-сюда гоняла. В общем, я почувствовала себя востребованной артисткой сразу же.
– Сейчас снимаетесь?
– Сейчас снимаюсь в сериале «Неженское дело». Это – детектив, у меня очень интересная роль, мы играем на пару с Викой Толстогановой. И играю следователя-аутистку, это очень особенная женщина. Бывают разные формы аутизма, моя героиня абсолютно была не социальная до 24 лет, но очень умная, потому что аутисты развиваются в домашних условиях гораздо быстрее. И вот сейчас я расследую дела, только с нестандартной точки зрения. Виктория Толстоганова – моя начальница, которая учит меня как в социуме приживаться, как себя вести, как себя вести с мужчинами, как дела раскрывать, а я ей помогаю со своей неординарной точки зрения. Очень легко с ней. Мы на пробах уже нашли какой-то контакт, полюбили друг друга, и сейчас у нас такой хороший тандем. Мне кажется, должно быть очень интересно.
– То есть у вас сейчас есть свой агент в кино?
– Он есть у всех артистов.
– Один и тот же всегда?
– Нет, разные, очень много есть актерских агентств в Москве, и они отправляют твое резюме, фотографии кастинг-директорам, они занимаются твоим продвижением, и за это я им потом отдаю 10 процентов от своего гонорара.
– В социальных сетях у вас есть фанатская группа. Это вы создавали?
– Нет, я даже не знаю, как это возникло. Вероятно, после фильма «Околофутбола», потому что он резонансный был. После него появилось очень много поклонников, мальчиков таких молодых, которые фанаты, болеют за футбол. А дедушка у нас в молодости тоже болел за футбол, за «Рубин».
– Как отнесся дедушка к откровенной сцене с вашим участием в фильме «Околофутбола»?
– Меня никто никогда не ругал, это моя профессия, но там есть такие сцены, за которые я очень переживала. Первоначально я пыталась отказаться от этой сцены. Когда мне сказали, что я утверждена, но там будет постельная сцена, достаточно откровенная, я отказалась, я же работаю в Малом театре и у меня строгая семья. Мне сказали, что за дверью ожидают своего часа еще 15 актрис, таких же, как я. Меня так это задело. Я понимаю, что это правда, я не одна на миллион, есть масса артисток, очень талантливых, замечательных, красивых, и я пришла домой, прорыдала всю ночь, поговорила с родителями, со всеми родственниками. И на следующий день я позвонила и дала согласие. Мне ответили: «Мы знали, что ты придешь». А после фильма они мною гордились. Бабушка сказала, что Чулпан Хаматова тоже голая снимается. А дедушка гордился.
– Это была единственная откровенная роль?
– Да.
– А руководитель театра отпускает сниматься в кино?
– Мне очень повезло с художественным руководителем, он отпускает. У многих артисток, имеющих большую занятость в репертуаре театра, не всегда имеется такая возможность – уехать в другой город на съемки. Снималась я в Санкт-Петербурге, и мне приходилось жить там даже по полгода, приезжать в Москву только на спектакли на один день, буквально на три часа, и опять на самолете или на поезде уезжать. Меня даже ставили в другие составы в каких-то спектаклях, а в новые постановки меня не взяли в этом году, чтобы я могла сниматься.
– Вы в Казани уже во второй раз, год назад вы приезжали со спектаклем «Дети Ванюшина». Что интересного нашли для себя в городе на этот раз?
– Я купила себе браслеты-обереги тибетские. Это гранат, а у второго сложное название, достаточно редкий камень, он мне понравился своей прозрачностью. В первый день приезда я гуляла по набережной, но так как я здесь не в первый раз, то, естественно, сходила до Кремля. Побывала в картинной галерее, мне очень понравилась ваша выставка. Мы ездили в Храм всех религий и в Свияжск. На машине туда прокатились. В общем, впечатлений масса за три дня. Мне кажется, я успела все по максимуму. Тюбетейку папа заказал, у меня еще родился племянник, ему тоже купила. У брата моего старшего родился сыночек, назвали Марсель. В мечети купила для Марселя оберег. Бабушка попросила головной убор, его тут бабушки многие носят, я их нашла у Кремля. Дедушке тоже тюбетейку. И казылык, они у меня очень его любят.
– Вы согласились бы сниматься в татарском кино?
– Конечно, почему бы нет.
– Даже за маленький гонорар?
– Договоримся.
Оставляйте реакции
Почему это важно?
Нет комментариев-