Генеральный директор АО «ВНИИУС», доктор технических наук, профессор, член Президиума Академии наук Татарстана Ахмет Мазгаров рассказал о будущем нефтяной промышленности, о том, зачем Татарстану нужен комплекс «Этилен-600», и дал экспертную оценку строительству мусоросжигательного завода.
Главный вызов в нефтепромышленности — ухудшение качества ресурсной базы. Как вы это оцениваете?
— Это совершенно правильное научное определение. В Татарстане нефть мы добываем уже более 50 лет. Месторождения старые, и извлекать нефть становится все труднее и, главное, дороже. Поэтому необходимы очень серьезные научные исследования и научный подход для того, чтобы и дальше извлекать нефть, при этом удерживаясь на уровне конкурентоспособной себестоимости. Рустам Нургалиевич совершенно справедливо подчеркнул, что необходим научный прорыв.
Каким образом ведется подготовка кадров, чтобы быть готовыми к технологическому прорыву?
— По части геологоразведки нефтяных месторождений работает Институт геологии и нефтегазовых технологий КФУ. Это известная, исторически отлаженная школа, где работает наш академик Ренат Муслимов, крупнейший специалист нефтяных месторождений республики. Что касается технологии переработки нефти, таких специалистов готовит КНИТУ. И еще в Альметьевске есть АГНИ. Там студенты проходят хорошую практическую работу: послушали лекции и тут же могут выехать в поле, к скважине, к местам добычи и подготовки нефти, получив хорошую школу. В Татарстане сегодня есть возможность подготовить все специальности для нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности. Естественно, есть куда двигаться, уровень подготовки надо поднимать. Сейчас я читаю лекции в Химическом институте им. А. М. Бутлерова КФУ. Ректор Ильшат Гафуров попросил, что надо химикам-исследователям показывать уже реальные проекты, как их полученные результаты лабораторных исследований превращаются в промышленные технологии.
Сами предприятия Татарстана уже готовы к технологическому прорыву?
— Безусловно. Например, «Татнефть» всегда была компанией с высоким научным и инженерно-техническим потенциалом. В его составе работают очень хороший исследовательский институт «ТатНИПИнефть» в Бугульме под руководством профессора Рифхата Сахабутдинова. С ними мы работаем в тесном контакте. Надо сказать, что самый современный даже на уровне мировых стандартов нефтеперерабатывающий завод у нас в Татарстане — это «ТАНЕКО». По уровню технологий, по уровню воздействия на окружающую среду, это практически бессточный завод, так что предприятия наши современные. Мы работаем сейчас в Иране, раньше работали в американской нефтяной компании Shevron, и я свидетель всех этих событий, мне есть с чем сравнивать, наши специалисты на уровне.
А какие проблемы на наших предприятиях?
— К сожалению, как Рустам Нургалиевич нас справедливо критикует, основная масса технологий, около 90 процентов, — это западные технологии. В составе современного завода отечественных технологий практически нет, хотя могли бы быть. Причина — разрушена мощная система прикладных институтов страны, это была такая неразрывная цепочка. Из 6 тысяч прикладных НИИ химико-биологического профиля сегодня в России осталось всего 900, и то в усеченном виде. К сожалению, мы потеряли инженерный потенциал. Многие процессы, которые мы могли сами разрабатывать, изготавливать оборудование и так далее, сегодня мы уже не можем.
В области нефтеперерабатывающей промышленности актуальной остается задача по доведению к 2018 году объема перерабатываемой нефти в республике до 23 миллионов тонн с глубиной до 98%. Насколько реален, на ваш взгляд, данный прогноз?
— Это абсолютно реально. Сегодня на территории республики три нефтеперерабатывающих завода. Первый из них — маленький завод около реки Кичуй под Альметьевском — полумиллионный завод. В составе «ТАИФа» — 7-миллионный завод, «Танеко» — 7,5-8 миллионов тонн в год и строится вторая очередь еще на 7 миллионов тонн/год. Так что 23 миллиона — это очень реально. И глубина переработки 98 процентов — это очень высокая степень переработки нефти. Это тоже реально, поскольку уже сейчас в строительстве многие установки, которые углубляют показатель глубины переработки. То есть заложены уже в проект процессы, которые позволят достичь глубины переработки 98 процентов. Это очень важные цифры, потому что сегодня продавать нашу татарстанскую высоковязкую, высокосерную нефть становится все труднее. Это магистральное направление развития нашей экономики.
Какие еще прогнозы можно сделать в нефтяной промышленности?
— Нефтеперерабатывающую промышленность ожидают большие изменения в течение ближайших 50 лет. Потому что весь мир движется в сторону расширения использования электромобилей. Это диктует экологическая обстановка. Например, Китай уже обсудил эту проблему, в течение 3-4 лет в крупных городах исключат автомобили, работающие на бензине и дизельном топливе. Франция приняла постановление — к 2030 году полностью перейти на электромобили, ведь сегодня 70-80 процентов нефти идет на производство моторных топлив. Потребность в топливе будет уменьшаться, при этом потребность в ней как в сырье для нефтехимии будет вырастать. Мир будет и добывать, и потреблять нефтепродукты все меньше. Все перейдут на электромобили, и это неизбежно, потому что в больших городах уже нечем дышать.
Какие задачи ставятся в связи с этим?
— Во-первых, сойти с нефтяной иглы и развивать обрабатывающую промышленность: машиностроение, нефтехимию, органический синтез, сельское хозяйство. Все это очень четко отражено в послании Президента РТ в этом году.
Каким образом в Татарстане происходит интеграция нефтепереработки и нефтехимии?
— Интеграция у нас в республике очень тесная и взаимосвязанная. Например, у «ТАИФа» есть нефтеперерабатывающий завод, завод бензинов, который дает сырье «Нижнекамскнефтехиму». Главная цель нефтепереработки — производство моторных топлив и тут же рядом производство нефтехимического сырья. На «ТАНЕКО» строится установка производства ароматических углеводородов для нефтехимии. Будущее заводов, занимающихся исключительно нефтепереработкой, не очень хорошее. Обязательно должна быть интеграция, чтобы часть продукции нефтепереработки немедленно шла на нефтехимию. Все крупнейшие мировые компании также работают, везде есть интеграция. У всех добыча, переработка, нефтехимия, еще и энергетика. У нас в Татарстане тоже ведется такая работа.
Актуальна ли задача по развитию в республике кластера по переработке полимерной продукции?
— Мы до сих пор, несмотря на то что половина полиэтилена выпускается у нас в республике, на полках магазинов только и видим, что пластмассовые изделия из Китая. У нас есть возможность, есть основа, сырье. Надо развивать переработку этих полимеров, их модификацию. Мы уже сегодня можем обеспечить всю республику только своими полимерными изделиями и, более того, все окружающие республики тоже, так как у многих нет сырьевой базы. Это нужно максимально развивать. Чем большая степень переработки полимеров, тем больше на них добавочная стоимость. Область переработки полимеров — это как раз развитие малого и среднего бизнеса. Маленькие компании рядом с такими нашими гигантами, как «Татнефть», «ТАИФ» и так далее, должны развивать перерабатывающую промышленность.
На каком этапе сейчас идет развитие?
— По-моему, еще раза в два нужно увеличивать этот объем переработки полимеров. Сейчас создается масса таких компаний в Казани, в «Алабуге», но их надо расширять. Даже в сельских районах есть маленькие цеха по переработке полимеров.
Можете рассказать о строительстве Этиленового комплекса «Этилен-600»?
— Это тоже очень важно. Этилен — это основа всей нефтехимии. Мощь нефтехимической промышленности с любой стороны оценивается количеством объема производимого этилена. К сожалению, Россия по этому главному показателю стоит очень далеко от передовых, мы производим чуть больше 3 миллионов тонн. Из них половину производит Татарстан — «Нижнекамскнефтехим», «Казаньоргсинтез». Но и этого не хватает, поэтому уже давно стоит такая задача. Сначала была задача построить завод, который будет производить 1 миллион тонн этилена, однако после тщательного изучения рыночной ситуации решили построить завод на 600 тысяч тонн. Сейчас, чтобы расширить производство полимеров и полимерных изделий, из них нам не хватает этилена. Республика во многих областях самодостаточна, и теперь с точки зрения углеводородного сырья она тоже будет самодостаточна.
Что можете сказать о строительстве мусоросжигательного завода в Казани?
— Очень много ведется беспредметных, малограмотных дискуссий о строительстве мусороперерабатывающего завода. Всех пугает, что при сжигании мусора образуется вредные диоксины. Так вот, это абсолютно отсталое, непрофессиональное заявление. Такой проблемой наш институт занимался уже 25-30 лет назад. Первую установку по мусорозаводу мы хотели построить для района Альметьевск – Бугульма. Я тогда очень тщательно изучил это вопрос, съездил в Германию. В Франкфурте, например, почти в черте города работает мусороперерабатывающий завод, хотя немцы не хуже нас заботятся об экологической обстановке в своей стране. Что касается выделения диоксина, это очень провокационные лозунги. Доказано научными исследованиями, что диоксин образуется при температуре горения 600-700 градусов. Если же температура горения 1000-1100 градусов, то никаких диоксинов не образуется. Мы купили более совершенные технологии, сейчас все полностью автоматизировано. Естественно, нельзя говорить, что у мусороперерабатывающего завода вообще нет выбросов, такого не бывает. Но это неизмеримо меньше того вреда, который исходит от той же Самосыровской свалки.
Нет комментариев-