Гамиль Гибадуллин окончил Казанский государственный ветеринарный институт. Работал в татарских редакциях журналистом, организовывал татарские мероприятия.
Гамиль, как настроение?
Пока терпимо. О плохом нельзя говорить. Но и радоваться нечему.
Переживаешь из-за отсутствия работы?
Ведущие торжеств сидят без работы. Коллеги жалуются. Ситуация чуток скребет нервы… Переживания, как и у всех…
Поддерживаете связь с коллегами и учениками?
Да. Коллеги ведь сидят в чатах. Сначала все ведущие с нетерпением ждали апрель. Четвертый месяц года традиционно считается месяцем плодотворной работы. У нас не любят делать свадьбы в мае – по русской традиции. В мае народ трудится в саду и огороде. Поэтому в апреле желающие становились в очередь. И ведущие, и работники культуры ждали начала трудовой поры, засучив рукава. А тут начался карантин, и апрель накрылся.
Затем наивные люди начали ожидать майских праздников, надеялись, что хоть на День Победы пройдут какие-нибудь праздничные мероприятия. Сейчас все переживают, что Сабантуй отменят. Все же многие надеются получить заказы в июле.
А что думаешь ты?
Если начнут вакцинировать народ, то это закончится только осенью. Это по самому благоприятному прогнозу. Но все может быть хуже.
Думаешь, работа закипит ближе к осени?
Я не о заказах, работа будет в государственных клубах. Заказы на тамаду могут вообще перестать поступать. Если народ выживет и у него будут деньги, то праздновать будут, а в противном случае откажут себе в удовольствии.
Сколько татарских ведущих работают в бизнесе тамады (если здесь уместно слово «бизнес»)?
Как минимум пять тысяч, я думаю. В каждом селе есть работники клубов, школ, самодеятельные гармонисты и просто люди с организаторскими способностями. Они выступают в качестве тамады. А в Казани много выпускников института культуры, культурно-просветительских, театральных и музыкальных училищ, безработные или ищущие дополнительного заработка артисты и певцы. Каждый из них в своем формате способен организовать праздники. В ближайшую десятилетку, как и в советское время, самыми популярными ведущими станут гармонисты. Они будут и певцом, и тамадой. Праздники станут проводить дома. У состоятельных людей и дома большие. А люди с меньшим достатком и домом не будут устраивать праздники.
Для скольких людей профессия тамады является единственным источником дохода?
В Татарстане могут быть порядка 200 человек. Постоянными ведущими выступали только те, кто чаще работал. Остальные работали и работают в бюджетной или другой отрасли. За последние 15 лет правительство предоставило бюджетникам ипотеку под низкий процент, многие польстились и променяли работу тамады на бюджетную сферу. Раньше были ведущие из театра. Но за последние годы их стало меньше.
Почему?
Потому что нет заказов, люди не хотят платить запрашиваемую цену.
В будущем, после карантина мир изменится?
Думаю, да, и очень! Вирус уйдет, но проблемы останутся. Экономический кризис, нищета. Главное, чтобы не наступали голодные времена. Нельзя этого допустить.
Но через какое-то время всё вернется в прежнее русло?
Тамада – не хлеб. К зарабатывающим на праздниках прежняя легкая жизнь не вернется. Ведущие уяснили это еще в 2014 году. Тогда число заказов резко уменьшилось. Потому что нефть в цене упала, доллар вырос, государство потеряло деньги, народ обеднел. Первым делом люди начинают экономить на праздниках. Организации, фирмы, семьи – все начали урезать расходы. Один симптом – народ вместо роскошных свадеб начал проводить скромный формат – никах.
В будущем наряду с застольями-празднованиями сократится и количество концертов?
Да, концертов тоже станет гораздо меньше. Не удивляйся! Их и так было уже не много. У нас только пять-шесть артистов могли ездить по гастрольным турам. Остальных правительство возило от Парижа до Камчатки на бюджетные деньги.
Во-вторых, люди привыкли смотреть онлайн-концерты в Интернете. Думаю, в будущем многим будет просто лень ходить по концертам. Если только реклама и пиар смогут привлечь.
Гамиль, даже во время войны снимались кинофильмы, ставились спектакли, были фронтовые бригады. Народу нужны песни и музыка. Думаешь, люди пожалеют свои кровные на культуру и искусство?
Это про какую войну мы сейчас? На территории Татарстана последняя крупная война произошла пятьсот лет назад. Но в стране войны не стихали. И все это легло на плечи простого народа. Народ уходил в солдаты, матери теряли своих сыновей. Случались войны и в наши годы – в Афгане, Чечне, Грузии, Украине, Сирии были и есть военные конфликты. В 1979 году, когда входили в Афганистан, нефть стоила 90 долларов. За счет нефти Татарстана богатое государство начало войну, а татары поднимали расходы. Много солдат погибло. А живые приучились пить спирт, жевать насвай, курить опиум, колоть героин. Многие получили контузии, психологические травмы, психические расстройства, началась эпидемия суицидов. На глазах мы потеряли золотых парней, война многих сделала несчастными.
Когда в 1989 году нефть упала до 20 долларов и в бюджете не осталось денег, война закончилась. Бедность ее остановила. Войны начинаются с горячей головы и заканчиваются, когда не остается средств. Сейчас тоже многие хотят воевать, но мало кто желает в окопы. Более чем уверен, ты имела в виду Вторую мировую войну?
Да.
Эта война обошлась татарскому народу очень дорого. Мужчины гибли, а те, кому удалось выжить, стали калеками или алкоголиками. Несколько десятков татарских писателей, таких как Муса Джалиль, Фатих Карим, Адель Кутуй, Абдулла Алиш, ушли на фронт и погибли. Мы потеряли многих писателей, имена которых уже забыты, – Макс Гатау, Хабра Рахман, Агзам Камал, Ахтам Аминов. Часть писателей из Москвы и Питера были эвакуированы в наши края, а наши, наоборот, ушли на запад воевать. На фронт ушли татарские артисты, певцы. Автор балета «Шурале» Фарид Яруллин пропал без вести на войне.
Концертные залы, о которых ты говорила, закрылись, но открылись фронтовые. Концерты стали агитационными бригадами. После пандемии концерты так же будут организовывать государственные органы и местные власти. Они будут просвещать народ, оказывать психологическую помощь. А артисты, работающие за свой счет, немножко приостановят деятельность. Обратно вернутся только самые популярные. Но события, связанные с пандемией, еще долго будут сдерживать народ от массовых мероприятий. Вирус отличается от войны, это невидимый враг.
Онлайн-концерты, ютуб-каналы могут заменить живые концерты?
Могут, так как не требуют расходов. Не нужно тратиться на исполнителя, арендовать зал, распространять билеты. И зрителю удобно. Концерт в интернете можно приостановить и продолжить просмотр, когда тебе удобно. Когда в YouTube идут онлайн татарские концерты, в прямом эфире его часто смотрит порядка тридцати пользователей, а иногда и около десяти. Позже в записи смотрят пять тысяч человек, порой набирает 50 тысяч просмотров. А живые концерты в залах нельзя пересматривать. Театр или филармония через интернет могут добраться даже до самых отдаленных сел.
Считаешь, народ будет согласен на такое?
Как же иначе, это удобно, к тому же «халява»! К концу мая выйдут из моды и эти виртуальные исполнения в прямом эфире. Самый разгар садово-огородных работ! И певцы, и зрители устанут от такого. Стабильно останутся клипы, смешные или со смыслом флешмобы, челленджи, вайны. Их можно смотреть и зимой.
Разве наша попса и тамады еще не подсадили народ на свое «творчество»? Народ сможет жить без них?
На Инстаграм «подсадили» пуще живого зала. Появилось созвездие самодеятельных юмористов. Я не говорю, что живых концертов не будет, их будут делать государственные артисты, получатели различных грантов. Потом постепенно зажгутся самодеятельные артисты. Такие популярные исполнители, как Тямаев, Зарипов, Нургалиев, Бадрутдинова, вернутся в большие залы. После начнут делать попытки певцы, билеты которых продаются с трудом.
Наши попсовые артисты гордились, что собирают большие залы, стадионы. Мода на сбор больших залов останется в прошлом?
За последние годы стадион в Казани собирали Элвин Грей и Гузель Уразова, если не ошибаюсь. В Уфе – те же и Анвар Нургалиев. По моему предположению, Анвар мог бы собрать в Казани полстадиона, если бы не пандемия. Он был открытием 2019 года, превратился в настоящую публичную конфетку. Его подняла вирусная реклама, пользователи Ватсапа. Тямаев тоже популярен… Мода на большие залы вернется, мне кажется.
Но когда закончится пандемия – вот в чем вопрос. Если это случится осенью, у народа еще останутся ресурсы. Перед новогодними праздниками будут празднования. Если экономика будет катиться вниз и после пандемии, стадионы на время забудутся. Если экономика будет расти – стадионам быть. Жизнь не упирается в тамаду и певца, она зависит от политики и экономики. Артисты не первичны, первично – рабочие места, доход, налоги, платежи.
Тамады и попсовые артисты уже задумались о смене профессии?
И думать не о чем, многие из них и так где-нибудь работают. Самые обычные для тамады профессии находятся где-то около клубов, школ, филармонии и театра. Тамады умеют организовывать труд умных, старательных и талантливых людей. Стараются и в бизнесе: кто-то строит дома, кто-то открывает магазин, продает через Инстаграм витамины или тряпочки для уборки. Есть охранники, дворники, повара. Многие выращивают картофель, растят гусей, держат коров. Каждая работа достойна уважения и похвалы. Некоторые вышли в отставку или получают пенсию, живут на эти средства и выполняют другую работу.
Сколько артистов (представителей бизнеса развлечений) требуется сегодня для служения татарскому народу (живя за счет того самого народа)?
Государственный счет – тоже народный. Поэтому можно бы сделать так, чтобы клубы и театры работали бесплатно. Не хватает концертов и праздников на улицах Казани, в организациях и учебных заведениях. Будто бы в Казани с полуторамиллионным населением проходят миллионы Новых годов, множество Маслениц, 8 Марта и всего один (!) Сабантуй и только один Ураза-байрам. Навруз, Җыен, Сюмбеля, Карга боткасы, Нардуган вообще не проводятся. По крайней мере, я их не видел.
В этом году должен был пройти Карга боткасы. Из-за карантина отменили. Так сколько артистов нам нужно?
Я не могу знать, сколько артистов требуется для служения татарскому народу. Потому как «татары» – это философский термин, и его нельзя потрогать. До 1920 года девяносто процентов татар избегали названия «татары». Даже сегодня есть татары, башкиры, ногаи, кряшены, сибирские татары, телеуты, нагайбаки, крымские татары, тептяри, мишары, кто из них – тюркский народ, кто русские, кто смешанный или не определившийся – тяжело отделить. Ваши татары могут отличаться от моих. Во-вторых, мы не можем узнать их количество. При переписи населения ведь неважно, кто и кем запишется, важно – кого из нас нарисуют. Если захотят, поволжских татар смогут насчитать и двадцать пять миллионов – Абрар Калимуллин называл эту цифру. Могут сделать и два миллиона. И ты, и я не можем посчитать татар. Поэтому сколько артистов нужно татарам, знает только сам народ. Чем больше – тем лучше.
Конкуренция окажет на эстраду положительное влияние или наоборот?
Положительное. Благодаря ей и живет эстрада. Если бы не конкуренция, нам бы уже надоели безобразные песни друзей и родных чиновников, продвигаемые спонсорами. Народ убежал бы от концерта «Үзгәреш җиле» или оперы «Намус», отрекся бы от татарской музыки и пошел бы слушать Стаса Михайлова, Ваенгу, Натали.
Скажем, кто возьмет верх – качественные исполнители или дешевые и беззастенчивые?
Слова «дешевый» и «некачественный» – однобокая резкая оценка. Вот проект «Татарка» в формате трэш-мусора записали клип под названием «Алтын». Он собрал 46 миллионов просмотров. Это не бесстыдство, а просто шутливый, ироничный способ. Формат жизни без чрезмерных затрат, расходов, гламура. Исполнителей, которые считаются качественными, смотрят 100 человек. Если в тексте нет мата, это уже качество. Вот песня «Ай, былбылым» – «цыганские частушки» из двух нот (Добруджа, Крым). Сегодня эксперты называют это «качественной национальной песней». Когда человек богатеет, его хвалят. Если песня или исполнитель собирает залы или выходит на московских каналах, его называют «мейнстримом» или «качественной попсой».
Какое у тебя отношение к инстаграмному «творчеству» попсы?
Считаю это новой формой работы. Стараются. Главные конкуренты – самодеятельные юмористы.
Как ты смотришь на то, что они наперегонки выставляют бессмысленные, безвкусные видео и фото?
Ты про Бузову и ей подобных? В этом и суть работы артиста – дразнить людей. Пресность быстро надоедает, нескончаемый хайп и скандалы подпитывают шоу-бизнес. Если бы существовало только очищенное творчество, со смыслом и хорошим вкусом, то у нас не было бы произведений «Галиябану», «Кара йөзләр», «Зәңгәр шәл», песен «Күбәләк», «Бөрлегән». Татарская эстрада осталась без примадонны: но вроде есть хорошие исполнительницы, достойные занять места Альфии Авзаловой и Хании Фархи, – это Зейнап Фархетдинова и Гузель Уразова. Но чтобы стать легендой, им не хватает мощных скандалов. Обе они слишком порядочны, хорошо воспитаны, замечательные мамы, как с картинки, верные жены. А у нас народ не верит в хорошее. Слушатели любят шокирующие новости, происшествия, ужасные факты. Официальные аккаунты и чистосердечные интервью не могут подтвердить эти факты, это могут быть лишь скрытые факты или слухи, о которых говорят за их спиной.
Например, в социальных сетях часто критикуют певцов и представителей бизнеса развлечений. Ты как человек, который постоянно с народом и знает его настроение изнутри, как ты это объясняешь? Кто виноват, если кого-то можно обвинять?
Ты, наверное, про Инстаграм. Я не люблю там бывать. Редко захожу, когда прямо очень надо. Это сумасшедшая сеть. Сеть вранья, фотошопа и рекламы. В таких местах люди сначала обманываются, а потом жалуются. Во-вторых, и певцы, и тамады уже привыкли к критике. Не только в Инстаграме, но и по всему Интернету больше смотрят то, что подверглось сильной критике. Это как книга и фильм «Зулейха открывает глаза»: чем больше критикуют, тем больше рейтинги, читателей и зрителей. Искренние зрители или критикуют, или плачут, а хайпующие при этом делают деньги из этого шума.
Гамиль, несколько вопросов о тебе. Проводишь самоизоляцию с пользой?
Я оставил работу тамады не более чем месяц назад. Месяц – это не год. Пока не успел заметить ни пользы, ни большого вреда. Отдыхаю. Как и другие ведущие. Те, у кого есть официальная работа, ходят на работу или работают в интернете. Предприниматели продолжают свою деятельность. Безработные занимаются домом, ремонтируют, копаются в огороде. Кто-то пересматривает костюмы и репертуар, занимается творчеством. Ипотечники и обладатели кредитов переживают. В целом деньги заканчиваются у всех. Но все же все мы надеемся на лучшее.
Социальные сети для тебя: 1) развлечение, 2) место, где ты делишься сокровенным, 3) получаешь информацию, 4) пиаришься для работы? Что в приоритете? Какие еще варианты не названы?
Facebook: информация, развлечение и делюсь мыслями. ВКонтакте: пиар, развлечение, информация. Одноклассники: пиар и информация. Instagram: пиар, информация и развлечение. Twitter: информация, пиар и развлечение. Telegram: информация и пиар. LinkedIn – пиар. WhatsApp: информация, пиар и развлечение. Viber: пиар и информация. Мессенджеры: делюсь мыслями и пиарюсь. Еще через аккаунты я распространяю общественные новости и как журналист пишу мнения, аналитику. Народ это читает.
Еще не назвал вариант связи: в качестве телефона использую WhatsApp. Благодаря безлимитному интернету выходит экономично. Для пиара могу использовать статусы. В статусе в WhatsApp как-то написал, что мой друг продает казылык. Много людей позвонило, результат удивил. Вообще есть ощущение, что в моих аккаунтах сидят не роботы, а очень серьезные люди. Даю объявление – и тут же идет реакция. Восхищаюсь доверию. Поэтому не даю сомнительных объявлений или спам нигде.
Ты развлекаешь людей. Эти мероприятия забирают у тебя энергию? Или, наоборот, заряжают? Лично я стараюсь избегать таких мест. Если все же приходится идти, закрываюсь в своей оболочке и сильно устаю.
Да, это забирает много энергии. Мы работаем как психологи, дипломаты, конфликтологи, лекари, гипнотизеры. Отдаем энергию, соединяем разных людей, родных, стороны, семьи, села, нации, религии. Становимся как выжатый лимон! Когда не работаю сам, но нахожусь в таких местах, я, как и ты, надеваю скафандр. Чакры не открываю.
Ты, обладатель множества профессий, не потеряешься. Но какую профессию для ты считаешь «запасным аэродромом»?
Не ломал над этим голову. Мор пройдет, если останусь живым – видно будет. Я человек, который быстро подстраивается, меняется. Нас называют Т-специалистами. Термин появился в 90-х годах. Это человек, который является специалистом по меньшей мере в одной области, но хорошо разбирается во многих других. Но я не вижу в этом ничего нового. Каждый, кто родился в селе, мастерски делает несколько дел сразу.
Ты работал в журналистике. Что тебя не удовлетворило, почему ушел?
Я добывал своим руководителям подписчиков или рейтинг. Меня до сих пор приглашают – рабочая лошадка всюду в почете. Думаю, куда податься. Журналистика – неценный труд. Если похвалишь – скажут, почему мало хвалил или почему его похвалил. Если критикуешь или открываешь скрытый факт – снова не то. Аллах уберег – на меня заявляли в суд, но дело не выиграли. Потому что я всегда опирался только на реальные факты.
В журналистике моим учителем был Виктор Смирнов, он работал на радио БиБиСи. Его главный урок: в каждой новости должно быть два мнения противоборствующих сторон. Шизики и клеветники приставали ко мне, что я шпион. Я чувствовал себя космонавтом перед моими героями и читателями. Их недалекий ум, личные амбиции и эгоизм не понимали мою эрудицию, знания во многих отраслях, скромность, мастерство делать сенсации, быстроту в работе и неудобные вопросы. Я работал и в полезной, сладкоречивой прессе, плавал в хайпе. Но считаю, что в России настоящая журналистика остановилась после смерти Политковской. После нее остались только полупресса, искусственная журналистика, пропаганда. Я могу и там работать, это нетрудно. Почему ушел? Не совсем ушел. Когда есть время настроение, иногда пишу. Если это будет очень интересно и выгодно, могу вернуться к этому занятию. Мосты ждут.
Твое отношение к татарской журналистике?
Вызывает самые теплые чувства. Она похожа на японскую журналистику: позитивна, полезна, просвещает и обучает. Хочется видеть и свободу слова, но такой возможности не имеем. Я не могу и сказать и одной десятой части того, о чем хотел бы говорить. Условная свобода слова может быть. Развивается и желтая журналистика. За это время место печати потихоньку занимали Ватсап, Фейсбук, Телеграм и другие соцсети. Через них можно многое узнать и посмотреть. Сейчас народ сам журналист, но все равно порой шило из мешка проглядывает.
Любишь деньги?
Нет. Любитель денег не стал бы с тобой разговаривать. Какая от тебя польза карману?! Ты похожа на жадного человека, который не покупает билетов на концерты и не нанимает тамаду на свои праздники.
Гамиль, мы с тобой люди, юность которых пришлась на 90-е годы, дети «потерянного поколения». Почти нет писателей нашего возраста, артистов тоже мало.
Ба-а-а… Я и не думал об этом… Юность, она ведь красивая. Поколение не потерянное, а окрепшее, такие тертые калачи. 90-е годы дали нам возможность выбора, до этого, вероятно, было еще хуже. Самое интересное – нас в детстве мучили перетаскиванием навоза и прополкой свеклы от сорняков. Учеба начиналась в ноябре и заканчивалась в мае. Принудительное трудовое воспитание! По сегодняшним ювенальным законам это считается «рабовладельчеством» – хоть смейся, хоть плачь.
Продолжу вопрос: наше поколение, которое должно было стать татарской интеллигенцией, ушло работать на рынок, в милицию и другие области зарабатывать деньги. Ты думал о том, что когда-нибудь такое может повториться?
Я думал, что повороты и подстройка под ситуацию естественны для каждого человека. В этом нет беды.
Ты доволен жизнью? Объемный вопрос, да. Нужна первая реакция и первое, что придет в голову.
Доволен! Ведь я жив.
Нет комментариев-